Горячая бесплатная линия
Полное меню сайта

Виталий Иванов – ТАСС МРСК Северного Кавказа выйдет на прибыль в 2022 году

03.06.2019

Виталий Иванов – ТАСС МРСК Северного Кавказа выйдет на прибыль в 2022 году
ТАСС (tass.ru)

Группа "Россети" в конце марта 2019 года назначила новым руководителем "МРСК Северного Кавказа" Виталия Иванова, который ранее занимал аналогичную должность в "МРСК Сибири". О том, когда и как компания "МРСК Северного Кавказа" планирует выйти на прибыльный уровень, о планах по инвестициям, долгосрочных тарифных соглашения с регионами Северного Кавказа, программе цифровой трансформации, возможном сотрудничестве с Центробанком и новых мобильных сервисах в интервью ТАСС рассказал заместитель генерального директора компании "Россети" и генеральный директор "МРСК Северного Кавказа" Виталий Иванов.

— Виталий Валерьевич, вы начали работу в электроэнергетической сфере в 23 года с должности электромонтера в "Омскэнерго". Сегодня вы одновременно являетесь заместителем генерального директора "Россетей" и генеральным директором "МРСК Северного Кавказа", куда перешли с аналогичной должности в "МРСК Сибири". Могли бы рассказать, как эти должности связаны и, соответственно, в чем секрет такого объединения?

— На самом деле подобная конструкция отрабатывалась еще в Сибири, где я одновременно больше года работал и заместителем главы "Россетей", и генеральным директором нашей сибирской "дочки". И "МРСК Сибири", и "МРСК Северного Кавказа" — это те дочерние общества, которые де-факто находятся в сложном положении и где для вывода компании, из, скажем так, "зоны турбулентности", руководителю требуется дополнительный административный ресурс.

— На какой срок с вами заключен контракт?

— На три года.

— А какие перед вами стоят KPI, кроме исполнения показателей по прибыли по EBITDA?

— Мои KPI абсолютно не отличаются от KPI другого генерального директора "дочки" "Россетей". Туда входят экономика, надежность, прибыль… В приоритете — задачи по цифровизации, увеличению реализации и сборов и, конечно же, повышению надежности. В нескольких регионах Северного Кавказа ситуация с аварийностью практически критическая. Например, в Чечне, где до сих пор сказываются последствия войны и много линий электропередачи, особенно в отдаленных районах, находятся в неудовлетворительном состоянии.

— Уже много лет прошло, и ничего не сделано?

— Многое сделано, но там большие масштабы. Мы провели аудит, который показал, что необходимы дополнительные серьезные инвестиции.

— Со всеми главами регионов СКФО уже удалось встретиться?

— Практически со всеми.

— Они настроены на конструктивный диалог?

— Негатива нет. На мой взгляд, очень хорошая модель взаимодействия властей и энергетиков создана в Чеченской Республике, где работает постоянно действующий штаб по обеспечению безопасности электроснабжения, в который можно обратиться и оперативно получить решение проблемы. Кстати, в том числе и по телефону. Уже потом оформляются протоколы и решаются прочие формальности. Это очень эффективная модель!



Радует, что удалось навести порядок во взаимоотношениях с Дагестаном. "Россети" в прошлом году провели в регионе масштабные учения, выполнен десятилетний объем инвестиционной программы местного филиала.

Мы поменяли почти всю команду руководителей в "МРСК Северного Кавказа", которые теперь постоянно находятся в регионах, проверяют и перенастраивают работу системы, в том числе находятся в постоянном диалоге с коллегами из региональных органов власти.

— Вы планируете перенести офис из Пятигорска? Например, в Минеральные Воды или в Грозный?

— Нет, местонахождение офиса пока не обсуждается: мы находимся в центре округа, рядом находятся МЭС Юга, ОДУ Юга, полпред президента РФ, силовые структуры. С точки зрения администрирования переезд нерационален.

Другой вопрос, что, к сожалению, у нас нет своего здания, и уже более семи лет мы работаем в арендованном офисе. Конечно, офис нам нужен — это важно и с экономической точки зрения, и с технологической. Место работы сетевой компании — это всегда сгусток технологий: ситуационно-аналитические центры, серверное оборудование, расчетные подразделения. Поэтому мы не можем долго находиться в чужих помещениях даже с учетом доступности облачных серверов.

— Когда вы работали в Сибири, у вас был один проблемный регион — Хакасия. Как опыт работы с этим регионом вы будете использовать на Северном Кавказе, где таких регионов больше, чем один?

— Безусловно, те наработки, которые мы использовали в Сибири, годятся и для исправления ситуации на Кавказе. "МРСК Сибири" тоже была в убыточном состоянии. Напомню, что сегодня совокупный убыток по группе "МРСК Северного Кавказа", включая ГП СКФО почти 21 млрд рублей...

— Это за прошлый год?

— Да, за 2018 год. При совокупной выручке порядка 48 млрд рублей. То есть...

— … половина выручки?

— Совершенно верно. И если по "МРСК Сибири" у нас был разрыв порядка 5% между выручкой и сборами, и мы считали это критичным, то попробуйте сами квалифицировать цифру разрыва под 40%. Сегодня "МРСК Северного Кавказа" де-факто самая кризисная компания в "Россетях". Для вывода ее на безубыточный уровень с хорошими показателями по надежности, потерям, экономике и финансам требуются совершенно другие методики.

— Например?

— Долгосрочные тарифные соглашения. На Кавказе их никто никогда не заключал, при том что в других округах было подписано более 70 таких документов. Сейчас в России готовится регуляторная среда для перехода на десятилетнюю тарифную модель. На Кавказе это будет сделать сложнее. Во-первых, для системы ЖКХ практически во всех регионах СКФО тариф установлен с учетом идеальных условий. То есть не учтены текущее состояние оборудования, уровень дебиторской задолженности потребителей, наличие или отсутствие системы учета и другие факторы. В результате получается, что предприятиям постоянно приходится "латать финансовые дыры". К сожалению, зачастую это происходит за счет средств, которыми предполагалось оплачивать потребленную электроэнергию. Так накапливаются огромные долги — сегодня порядка 20% всей выручки мы теряем именно в коммунальном секторе.



Во-вторых, для населения установлен крайне низкий норматив потребления. И когда мы ставим прибор учета, он становится для жителей невыгодным и его просто ломают. Безусловно, это очень сильно отражается на эффективности нашей работы по популяризации энергосбережения. Яркий пример — Дагестан, где, несмотря на наличие газа, половина региона отапливается при помощи электроэнергии. Просто так выгоднее. То есть нужно поднимать еще и норматив. Иначе в подобной модели "МРСК Северного Кавказа" всегда будет убыточной, а сетевой комплекс СКФО останется без развития.

Здесь важно понимать, что все наши совместные с руководителями регионов действия так или иначе отражаются на тарифной модели: строим энергообъект — значит, однажды придется согласно закону включать в тариф амортизацию. Снижаем потери — уменьшаем нагрузку на тариф. Регуляторные соглашения с четкой десятилетней тарифной моделью, которые мы планируем подписать на площадке ПМЭФ, позволят сбалансировать эффекты от нашей совместной работы с руководством регионов СКФО.

— То есть резкого роста тарифа не будет?

— Безусловно, мы как раз этого и добиваемся. Вообще, когда ты занимаешься тарифообразованием, ни в коем случае нельзя делать все за один год. Нагрузка должна мягко увеличиваться, понятным образом, поэтому надо переходить на долгосрочные тарифы.

Главное — сбалансировать тарифы. И не только для энергетиков, но и для всех групп потребителей, особенно коммунальных предприятий. Если на Кавказе вытащить "коммуналку" из экономической ямы — это сбалансирует всю отрасль.

— Но все-таки за десять лет тарифы...

— Мы можем сделать комфортную модель для потребителя в десятилетнем цикле в рамках регуляторных соглашений. На Кавказе это надо делать по ЖКХ в трех-, четырехлетнем цикле. Иначе мы из этого замкнутого круга не вырвемся: коммунальные предприятия в убытках, платить за электроэнергию нечем, мы в свою очередь не можем вкладывать в сети и оплачивать покупку электроэнергии на оптовом рынке. У нас уже более 50 млрд рублей долгов перед производителями. И мы, даже если увеличим реализацию до уровня более 100%, чего никогда в жизни не было на Кавказе, накопленные долги будем отдавать лет 200. Регуляторные соглашения позволят ситуацию изменить.

— Как решить проблему долга 50 млрд рублей на оптовом рынке?

— Эту проблему обязательно нужно и, самое главное, можно решить. Мы уже сейчас планируем 30-летнюю модель рассрочки оплаты этого долга. Если мы это сделаем, а я уверен, что все у нас получится, это будет грандиозная победа. Более того, сейчас я ставлю задачу перед менеджментом, чтобы мы с 1 июля 2020 года впервые за много лет начали платить 100% на оптовый рынок. После этого можно будет смело считать 1 июля поворотной датой для электроэнергетики Северного Кавказа.

— Как тарифы на электроэнергию могут измениться? Хотя бы в приблизительном формате "от и до"?

— Сегодня действует постановление правительства РФ № 534, по которому регионы Кавказа и еще ряд республик, например, Тыва и Бурятия, покупают электрическую энергию на оптовом рынке примерно в полтора раза дешевле.


Чтобы скидка сохранялась, нужно оплачивать 100% электроэнергии на оптовом рынке. Перестали оплачивать — скидка отменяется

Сегодня же система работает только на накопление задолженности. Что это означает? Это означает де-факто возможную либерализацию рынка для республик, которые не выполняют оговоренные условия.

— То есть придется покупать электричество по рыночной цене?

— Точно. А это автоматически приведет к росту конечной цены за электроэнергию от 11% до 18%. Поэтому сегодня органы федеральной власти совместно с "Россетями" и главами регионов проделывают колоссальную работу, чтобы выйти на выполнение критериев постановления правительства РФ № 534 и сохранить скидку.

— Как планируете менять ситуацию в "МРСК Северного Кавказа"?

— Мы уже разработали комплексный антикризисный план, который предполагает огромный поток инвестиций в компанию из разных источников.

— Поделитесь деталями, если это уже не является тайной?

— Нет, это не является тайной, но механизмы реализации нашего плана пока находятся на стадии проработки. К примеру, рассматриваем возможность товарного кредитования со стороны крупных производителей. Это позволит сбалансировать денежные потоки внутри "МРСК Северного Кавказа".

Более того, мы постараемся попасть в нацпроект. Сегодняшний технический аудит, который проведен в компании, доказывает, что в Кавказ нужно инвестировать минимум 120–140 млрд рублей, чтобы восстановить энергетику хотя бы до приличного уровня...

— Это в сети вообще?

— Да. Хотя бы до уровня соседних энергосистем, например, "МРСК Юга".

— Грубо говоря, это инвестпрограмма в размере 120–140 млрд рублей.

— Да. Это та инвестпрограмма, которая нужна в течение ближайших пяти-семи лет для решения большей части проблем, связанных с надежностью и потерями.

— Которой сейчас нет?

— Можно сказать и так. Ситуацию, конечно, нужно менять, и мы это обязательно сделаем, тем более что опыт есть. Уверен, что в течение двух лет мы сможем увеличить инвестпрограмму как минимум в 2–2,5 раза от текущего уровня.

— А какой сейчас объем инвестпрограммы?

— На 2018 год было реализовано 1,9 млрд рублей. На 2019 год запланировано 1,8 млрд рублей. Согласно проекту корректировки инвестпрограммы, направленной в Минэнерго России, на 2019 год запланировано 7 млрд рублей, но полагаю, что она может возрасти в последующие годы. Все зависит от подготовки соответствующих директив Правительства РФ, нетарифных источников. К примеру, в МРСК Сибири удалось увеличить инвестпрограмму в 2,5 раза в течение 1,5 лет. Здесь мы должны действовать еще быстрее и настойчивее.

Например, по Чеченской Республике мы уже прошли главгосэкспертизу и направим на снижение потерь 8 млрд рублей до 2022 года. Мы планируем привлечь дополнительно 26 млрд рублей инвестиций в компанию до 2021 года. Из этих средств только 15 млрд рублей пойдет на программу по снижению потерь.

Мы привлекаем источники отовсюду, ведем переговоры с производителями, пытаемся искать инвесторов, и такие, к счастью, уже есть.

— "МРСК Сибири", которую вы раньше возглавляли, стала одним из лидеров по темпам цифровизации. На Северном Кавказе вы тоже будете внедрять цифровые технологии?

— Без внедрения цифровых технологий эффективности в электроэнергетике добиться будет практически невозможно. Действительно, в Сибири нам удалось построить первую цифровую подстанцию в России в классе напряжения 110 кВ. В июне откроется вторая — в самом центре Красноярска.

По Кавказу мы все-таки решили при всех наших убытках найти инвестора, механизм и построить первую цифровую подстанцию в Грозном. Она будет называться "Город". Мы хотим эту подстанцию сделать в контейнерном исполнении, используя передовые технические решения. Она будет полностью обслуживаться дистанционно. Думаю, что уложимся в восемь-десять месяцев и планируем ввести энергообъект уже в 2019 году.

— То есть до конца года?

— Да, сейчас там еще голое поле. Задача стоит сверхамбициозная — первая цифровая подстанция на Кавказе.

— Сколько всего инвестиций вы планируете на цифровизацию Кавказа в целом, отдельно на Чеченскую Республику и именно эту подстанцию, в частности?

— Когда мы говорим о подстанции "Город" — это порядка 800 млн рублей. Это совокупные инвестиции с учетом ввода данной подстанции, но без развития распределительной сети. На цифровизацию Чеченской Республики планируется порядка 5 млрд рублей на постановку системы цифрового интеллектуального учета. По Дагестану это порядка 10 млрд рублей. А всего более 20 млрд рублей в течение примерно полутора лет мы намерены направить на цифровизацию всего сетевого комплекса Кавказа.

— А есть уже программа по цифровизации СКФО до 2030 года?

— До 2030 года мы еще не делали оценку. Сейчас в компании очень низкие экономические показатели, поэтому смысла в этом просто нет. Нам нужно очень быстро поставить компанию на ноги и только после этого смотреть в среднесрочную перспективу.

— Есть ли планы выйти на прибыль в ближайшее время?

— Прибыль должна появиться в 2022 году, причем уже хорошая. Мы ориентируемся на 2,5 млрд рублей. Но ведь вопрос прибыли очень многогранный: когда мы будем вкладывать миллиарды в основные средства, у нас начнет амортизационная часть отчисляться, и нам ее тарифные органы обязаны будут компенсировать. Я боюсь, что эта ситуация может стать некомфортной для регионов. Сегодня нас территории зовут: "Давайте инвестируйте!" Мы можем найти механизмы и проинвестировать. А регион скажет: "Вы нам много принесли, мы не можем повысить тариф".

Такую перспективу мы пытаемся учесть в регуляторных соглашениях. Конечно, никто не был готов к долгосрочному планированию. Кавказ планирует только на год, на 12 месяцев. Я же предлагаю посмотреть даже не на пять, а на десять лет вперед и создать особую тарифную модель. Сегодня мы это обсуждаем, и нас уже поддержал полномочный представитель президента России в СКФО Александр Матовников.

— На ваш взгляд, все-таки с кем удастся подписать регуляторные соглашения на экономическом форуме в Санкт-Петербурге?

— Некоторые субъекты модели уже согласовали, с другими находимся в переговорной позиции.

— Для разных регионов будут разные условия?

— Безусловно. Во-первых, нельзя забывать, что в постановлении Правительства РФ № 534 для регионов прописаны разные параметры. Во-вторых, очень важно в рамках регуляторных соглашений учесть все проблемные вопросы. Хочу привести пример по Северной Осетии. За несколько лет здесь накопилось более 6 млрд рублей выпадающих доходов. Это очень серьезная сумма, учитывая, что годовая выручка по региону — несколько миллиардов рублей. Но в рамках регуляторного соглашения мы сможем решить этот вопрос без дополнительной нагрузки.

Необходимо выработать экономически обоснованные тарифы, но при этом не допустить увеличения нагрузки на потребителей. У нас много нацпроектов, деньги нужно вкладывать в экономически эффективные инвестиции, а не в покрытие текущих кассовых разрывов предприятий ЖКХ. Согласитесь, лучше потратить государственные средства на автоматизированную систему коммерческого учета электроэнергии, чем финансировать убыточных коммунальщиков.

— Среди кавказских сетевых компаний есть те, которые "МРСК Северного Кавказа" интересны? Понятно, что сейчас нет свободных денежных средств, но, может быть, вы что-то изучаете, смотрите в регионах?

— Мы уже начали переговоры во всех субъектах, прежде всего, в Дагестане. Причина проста: 40% всех отключений Дагестана приходится на Махачкалу, а сети в городе не принадлежат "МРСК Северного Кавказа". К сожалению, мы не можем инвестировать туда ни рубля, а собственники тоже средства не вкладывают. В итоге сети ветшают — сегодня сетевой комплекс Махачкалы находится в числе худших в стране по надежности.

— Что делать? Может быть, выкупать эти сети?

— Совершенно верно!

— В каких еще регионах ведете переговоры?

— Ведем переговоры, например, в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. Где-то мы готовы выкупать сети за денежные средства, где-то за счет исполнительных производств. Консолидация будет и, думаю, мы увидим это скоро, в течение одного календарного года. Это второй приоритет после экономики. И даже при отсутствии денег мы будем сети выкупать. В том числе и за счет нетарифных источников.

— Сколько потребуется средств на выкуп сетей?

— Мы пытаемся выделить в наших финансовых моделях до 3 млрд рублей на эти цели.

— Вы сказали о распространенной ситуации, когда потребители ломают свои счетчики, чтобы платить по нормативу, то есть меньше. Уже посчитали, сколько приборов учета нужно поставить в ближайшие годы, чтобы снизить потери?

— Это очень большая проблема. У нас в Дагестане и Чечне отсутствует до 20% приборов учета. Даже не "умных", а простых счетчиков. А это автоматически добавляет 20% к уровню потерь.

Нам нужно около 600 тыс. приборов учета. Ближайшие планы — это 230 тыс. счетчиков на первый календарный год. Мы будем ставить самые современные приборы учета — четвертого поколения и выше.

— На Кавказе к потребителям иногда приходят якобы сотрудники энергокомпаний, собирают деньги и пропадают. Есть решение, как бороться с этим явлением?

— Нам нужно более серьезно подойти к брендингу. Когда ваш бренд в глаза не видели, он не запоминается или его с трудом можно выговорить, — представляете, какое поле для коррупции?! Совершенно точно, что нам нужен новый бренд, понятный всему населению. В Москве есть "Мосэнергосбыт", и все платят туда, а у нас на Кавказе многие не знают, не понимают, куда относят свои деньги. Компании нужен обновленный и, самое главное, узнаваемый бренд.

— Планируете развивать сервисы безналичного расчета? Ведь "серый нал" тоже серьезная проблема для Кавказа...

— Есть предложение войти в проект с Центробанком по сбору и безналичному платежному обороту. Нам надо делать совместное техническое задание.

Сегодня мы используем такие инструменты, как "Почта России", различных агентов, Сбербанк. Но совершенно очевидно, что этого недостаточно.

Мы уже приступили к разработке мобильного приложения с узнаваемым брендированием. Оно будет доступно и в AppStore, и в Google Play. Мы хотим взять лучшие практики, чтобы люди могли из мобильного банка оплачивать потребленную электроэнергию, самостоятельно передавать показания, видеть уровень своего потребления, заполнять заявки на дополнительные услуги. Мобильное приложение должно заработать до конца 2019 года, и это будет серьезным прорывом для нашей компании с точки зрения взаимодействия с потребителем.